Нелли Абдуллина: «Мой текст был признанием в любви двум народам – татарам и башкирам» - видео

Много ли за границей людей, которые знают, кто такие татары и башкиры? Нелли Абдуллина считает это своей миссией - поведать о том, что Россия многонациональная страна. Ей очень хочется также узнать как можно больше о своих татаро-башкирских корнях.

В интервью корреспонденту интернет-редакции ТНВ Нелли рассказала о желании возвратиться к своим национальным корням, о том, что не приемлет соперничества между татарами и башкирами и о том, почему, находясь в Германии, она слушает башкирские песни.

«Мои русские и иностранные друзья не представляют, каково это - быть в России билингвом»

- Мы увидели вас после ваших постов на Facebook о стыке двух культур - татарской и башкирской? Почему вас так задевает эта тема? Что родного вы находите в ней для себя?

- Эта тема мне близка, потому что я родилась в Уфе. Уфа много лет была городом, где две эти культуры соприкасались, сосуществовали. С одной стороны, это культура моей мамы, татарки. А с другой — моего папы, который происходит из зауральских башкир. Конечно, я с детства наблюдала, как две эти культуры взаимодействуют, как общаются наши татарские и башкирские родственники, как проходят межэтнические свадьбы. Но в детстве я воспринимала эти культуры различными. Разницу между ними я научилась чувствовать гораздо позже, когда стала изучать историю своих народов, языки. А до этого мне казалось, что все приблизительно одинаково, во всяком случае, в детстве. Везде широко накрыт стол и на нем всегда будет зур бэлеш (пирог с мясом, картофелем и луком) и бишбармак (сваренные куски теста, подаются с мясом) вне зависимости от того, к татарской родне мы приходили или к башкирской. Позже я постепенно начала обращать внимание на разницу в характерах, привычках, говоре.

Я понимала, что с башкирскими родственниками нужно «с» менять на «х» в словах. С этим даже связана забавная история. Моя татарская бабушка мне рассказывала, что когда она общалась с нашими башкирскими родственниками, она тоже говорила «х» вместо «с» во всех словах и произнесла: «Хамовар». Над ней все очень смеялись, объяснив, что в этом слове букву менять не нужно. Обстановка дружбы, тепла и любви между народами запала мне в душу! Я много переезжала в силу своей профессии, но никогда не забуду эти культуры, они в моем сердце. Рассказ о них был моим способом вернуться туда и вновь прожить те эмоции. Когда я писала пост «Чак-чак и межкультурная коммуникация» я вспоминала шутки, забавные истории между нашими родственниками татарами и башкирами. Тот пост был не столько об взаимоотношениях двух культур вовне, сколько об их существовании во мне. Я рефлексировала на тему того, что во мне от башкир, а что от татар. Делать все аккуратно и тщательно — явно от татарской бабушки, а широкая душа, порой чувство сентиментальности (например, когда слушаю песни про Салавата Юлаева или «Уралым» тут же наворачиваются слезы) — это башкирское.

Мне хотелось написать об этом и поделиться со своими друзьями. У меня в основном русские и иностранные друзья. Они себе не представляют, каково это быть в России билингвом, не выезжая за рубеж.

Меня очень удивило, что на пост откликнулось столько татар и башкир. Мне присылали много отзывов, люди писали, что тоже вспомнили своих родственников, свои застолья. Чувствовалось, что, может быть, у меня есть некая миссия рассказать о том, что в России живут не только русские, а очень много замечательных национальностей, причем коренных. Рассказать где-то даже шутливо, но с огромной любовью.

- Как думаете, кто заблокировал ваш добрый пост про татар и башкир? Кто эти люди, которые стояли за жалобами на ваш пост?

- Я очень удивилась и бурной реакции на пост «Чак-чак и межкультурная коммуникация», и тому, что его заблокировали! У меня не было мысли кого-то обидеть или принизить — это было бы все равно, что унижать себя. Ведь я писала о себе, о своем характере, о своем внутреннем ощущении этих двух (татарской и башкирской) наций. Позже мои знакомые высказывали свои предположения, кто бы мог пожаловаться на пост. Но я ответила, что не хочу даже думать о том, кто это мог быть! Это был человек без чувства юмора, вот и все! И если уж кто-то заранее настроен на обиду, он может обидеться даже на признание в любви. А мой текст был признанием в любви двум народам, которые дали мне жизнь и богатейший культурный бэкграунд… Я действительно считаю, что татарская щепетильность, татарский прочный быт – это очень классные черты, которым я дико благодарна до сих пор! То, что дала мне моя татарская бабушка, мне пригождается по сей день. А с другой стороны, башкирский бэкграунд в ощущении жизни, важных вопросов бытия… Это тоже безумно меня занимает, возможно, поэтому я люблю философию, люблю читать Камю, Сартра. Я думаю, что это заложил во мне папа башкир, который очень часто рассуждал о жизни наших предков. «Представь себе, как башкиры кочевали, представь себе, каково жить рядом со степью под открытым небом. У тебя есть юрта, которую ты постоянно складываешь и раскладываешь, и не знаешь, где будешь завтра, где остановишься. На тебе табун, на тебе твоя семья» - и это все настолько глубоко в меня проникло. Я даже не представляю, на что там можно было обидеться…

- В своей статье под названием «Чак-чак и межкультурная коммуникация», вы написали: «Татары приветствуют вас уютно, как ребенка, сюсюкая: «Исенмесез», а башкиры при встрече с вами глубокомысленно вздохнут: «Хаумыхыгыз». Мол, еще посмотреть нужно — друг ты, враг или так». В этом вашем высказывании о простых приветствиях чувствуется и претензия и что-то родное. Объясните, пожалуйста.

- Я пошла чисто лингвистически, т.е., когда ты говоришь «Исенмесез» (приветствие на татарском языке), ты автоматически улыбаешься, а когда ты произносишь гортанные звуки, у тебя не получается одновременно улыбаться. Это происходит на подсознательном уровне. Изучая языки, я поняла, что национальный характер диктует то, как будет формироваться язык. В свою очередь, сформировавшийся язык отражается на характере человека. Именно в этом случае я имела в виду не столько характер человека (татарина или башкира), сколько чисто лингвистически звук «сь» (прим. ред. из слова «исэнмесез), который заставляет тебя улыбаться, а «ха» (прим. ред. из слова «хаумыхыгыз» приветствие на башкирском языке) заставляет тебя глубоко вздохнуть. И отсюда, может быть, в характере у татар приветливость, а у башкир склонность к глубоким философским рассуждениям и глубокому пониманию жизни. Это исключительно моя интерпретация.

«Мои преподаватели из школы литературного мастерства сказали: «Тебе стоит об этом писать! Это твоя тема!»

- Расскажите о себе …

- Я родилась и прожила в Уфе первые 17 лет. Здесь прошли все важные этапы юношества, первая влюбленность и влюбленность в театр. Как известно, у нас начинал танцевать знаменитый артист балета Рудольф Нуреев. Театр оперы и балета в Уфе был знаковой величиной для всех, кто жил в нашем городе. Мы с классом каждую неделю ходили в театр. Именно театр вдохновил меня на то, чтобы писать. Сначала я писала небольшие заметки в газету, сочиняла стихи, у меня даже был замысел повести про девушку, влюбленную в балет. Моя учительница по литературе настолько прониклась этим моим увлечением, что вдохновила меня на журналистскую профессию. Но родители считали, что журналистике можно научиться по ходу дела, и прежде всего нужно получить какую-то реальную профессию. Я уехала в Москву, моего деда перевели туда по работе, в Верховный суд, и я перебралась к нему. Поступила в Московский лингвистический университет, окончила его с отличием и занялась переводческой карьерой. Я изучала английский и немецкий языки. Но продолжала писать в стол, для друзей и не думала, что мои опусы когда-то увидят свет. Долгое время я работала в Москве, потом переезжала из страны в страну. Сейчас я живу в Германии с мужем уже 5 лет. Я предприняла попытки работать, но подумала, что жизнь проходит, а моя мечта так и остается неисполненной. Почему-то именно в Германии я решила взяться за вторую часть своих увлечений, за писательство и как раз в этот момент Татьяна Никитична Толстая опубликовала на Facebook пост о наборе в литературную школу. Я подала рукопись, прошла конкурс в школу литературного мастерства «Хороший текст». И я очень благодарна Елене Леонидовне Пастернак (доктор филологических наук, внучка поэта Бориса Пастернака) и Евгении Вячеславовне Долгиновой (писатель, эссеист), которые вдохновили меня писать на национальную тему. Я написала рассказ (это было одним из заданий) о возвращении человека на родину. Эта история была метафорой моего собственного возвращения к корням, не физического, а духовного. Да, я всегда стремилась в Москву, стремилась увидеть мир и, когда я всего этого достигла, я вдруг поняла, что меня безумно тянет в Башкирию, мне хочется в родные края, я часто вспоминаю прадеда… И сейчас, в период пандемии никуда так сильно не хочу поехать, как в родную деревню, хочется вернуть то детское ощущение. Рассказ тронул моих преподавателей, они сказали: «Тебе стоит об этом писать! Это твоя тема!».

Я продолжила писать, вспоминала истории из жизни родных деревень, из своего детства. Мой прадед был участником Первой мировой войны, и я решила рассказать историю его жизни, его испытаний. Начала писать повесть, но моя преподавательница была уверена, что ее сюжет можно развить, и получится неплохой роман. Тут я поняла, что для романа мне хватает знаний, и поехала в Уфу, работать в архиве. Моя бабушка была заслуженным работником архива в Уфе, и ее ученики помогли мне отыскать нужные материалы. В итоге, моя книга переросла в трилогию. Сейчас мы готовим первую часть к публикации, и я надеюсь, что она увидит свет.

- Будут ли ваши книги издавать и на других языках, например на немецком, еще учитывая и тот факт, что вы сама переводчица?

- Я надеюсь, что будут! Все зависит от успеха книги в России.

Я уже работала в соавторстве с моими коллегами по литературной школе, мы написали серию детективов под псевдонимом Мария Долонь. Это было задание, мы учились работать с крупной формой, т.е. романом. После первой книги нас попросили написать целую серию. Правда, нас было 11 человек, а в ходе работы некоторые отсеялись, и осталось только 4. Судя по опыту написания детектива, нужно для начала иметь успех в своей собственной стране для того, чтобы тобой заинтересовались зарубежные литературные агенты.

Как правило, в книжном деле в идеале переводчиком выступает носитель языка, для которого, например, немецкий язык — родной, он берет себе в качестве консультанта переводчика-носителя русского языка. Для хорошего перевода желательно работать именно в таком порядке.

«То, что раньше было с юмором и добротой, сейчас проскальзывает с какой-то обидой»

- Сейчас между татарской и башкирской культурами есть дух соперничества. Почему?

- В детстве я не обращала внимания на эту тему, я не помню, чтобы об этом спорили. Недавно мы с родителями (они уже несколько лет живут в Москве) поехали в деревню к родственникам. Мы пели там народную песню, и вдруг начался спор, чья же это песня - башкирская или татарская? Т.е. то, что раньше было с юмором и добротой, сейчас проскальзывает с какой-то обидой: вот вы татары то и то, а вот вы башкиры — это. И мне это было очень больно слышать! Я не могу понять, для чего так важно знать, кто именно первым пел ту народную песню… И когда случилась история с постом, и мне писали, представитель какого народа и почему мог так поступить, мне стало ужасно обидно, потому что я не вижу причин для этого разделения. Для меня, человека, который принадлежит к двум народам, это все равно, что отвечать на вопрос «А кого ты больше любишь? Маму или папу?» - я не могу выбрать! Я не понимаю, почему происходит соперничество, меня это глубоко задевает, и мне больно!

- Легко ли любить Россию за границей?

- Очень нелегко, настоящая тоска! Ностальгия – это реальная вещь, и я ее ощущаю, особенно сейчас, во время карантина. До карантина я знала, что у меня будет отпуск, и я поеду на родину, а сейчас ничего неизвестно. Сейчас это все у меня обострилось, и я вдруг поняла людей, находившихся в изгнании без шанса вернуться… Я стала очень много читать и просить моих знакомых из других стран найти издания про татаро-башкирскую эмиграцию в другие страны после революции. Ностальгия – это не настроение, а физическая боль, когда ты тоскуешь. Конечно, я скучаю по Москве и Петербургу, но чем дальше, тем больше я тоскую по Башкирии. Спустя много лет я понимаю, насколько я была нечувствительна и глупа. Когда я поступила в университет в Москве, за мной переехали мои родители, а потом мы перевезли бабушку с дедушкой. Мой дедушка слушал своих любимых татарских певцов, и мне казалось «Зачем? Ведь тут столько нового и интересного!». А теперь я живу в Германии, где есть Мюнхенская пинакотека, Дрезденская галерея, а я слушаю те же самые песни, что слушал дедушка. И плачу…

фото: Нелли Абдуллина