Ильдар Ягафаров: «Татарский кинематограф мне и жизнь портит, и дает желание жить дальше» - видео

В новом проекте на телеканале ТНВ почти ежедневно в будние дни будут выходить интервью с выдающимися татарскими учеными и экспертами.

Двенадцатым героем специального проекта стал режиссер, председатель Союза кинематографистов Татарстана, заслуженный деятель искусств РТ Ильдар Рашитович Ягафаров. Он снял такие известные фильмы как «Куктау», «Главная роль», «Байгал», «Потеря» и другие.

В интервью корреспонденту ТНВ Ягафаров поделился мнением по вопросу объединения татар, об отсутствии поддержки кино в Татарстане и кадровом голоде в татарстанской киноиндустрии. 

«Татарское кино – я всегда называю садовыми участками»

- Вы сейчас снимаете фильм «Исәнмесез» (пер. с тат. «Здравствуйте», дословно «Живы ли вы?»). Какую идею вы вкладываете в название фильма? И если говорить шире, то живо ли национальное кино в Татарстане?

- Изначально этот проект назывался «Акбузат» (пер. с тат. Акбузат - сивый конь) – это название родника в формате которого происходит фильм. Мне показалось, что это как-то просто, я долго мучился, пока мы писали, целый год, в итоге меня осенило слово «исәнмесез», которое мы постоянно произносим. Наш сценарист Аяз Гилязов постоянно говорил о том, что в слове «исәнмесез» есть другая подоплека, не «здравствуйте», а «живы ли мы?». Это слово как легенда, как он рассказывает, оно произошло после взятия Казани, когда татары встречались и говорили друг другу «Исәнмесез!», т.е. «Живы ли вы? Жив ли ваш род, семья, ваши дети?». Мне кажется, оно очень глубокое, которое ведет к каким-то татарским ноткам самосознания. По крайней мере хотелось сделать картину изначально именно так! Вроде простой сюжет, но везде стоят коды, которые трогают то самое главное, что живет в татарском сердце.

- Самоопределение?

-  Да. Это то, как скажи татарин, и он сразу загорается! Я однажды в Турции, в Эрзуруме ночью включил телевизор и там был канал ТНВ и говорил Фарид Мухаметшин – мне так стало хорошо! Когда я услышал свой родной язык, черт знает где, в турецких горах… Конечно, в душе татарина не просто язык, а то самоопределение, те нотки, которые есть – их очень много, если их нажать… Татары ведь очень сентиментальные, они начинают плакать от счастья. И когда делаешь кино – нужно это учитывать!

- На ваш взгляд сегодня живо национальное кино?

- Да, конечно! Очень много об этом говорят и задают вопрос: «Живо ли кино?», но сейчас меньше. Если вначале 200-х задавали эти вопросы, то сейчас люди ходят и смотрят. Есть разные жанры фильмов, документальное кино, сугубо национальное игровое кино, не просто татарское, а татарстанское. Оно разное и поэтому говорить о том, есть ли оно – уже не имеет смысла!

Есть ли оно как система, как продукт, который нужен Татарстану в государственном масштабе – нет! Я всегда это называю садовыми участками, кто как смог построить, так и построились! Присутствует анархия. Каждая студия, каждый режиссер делает свой продукт и из-за этого они как астры на садовом участке – они растут. Но, на сегодняшний день очень серьезно возник вопрос систематизации всего этого. Это вопрос Госсовету, президенту, как мы этот инструмент направим на то, чтобы произошло развитие национальной культуры и языка.

Мне кажется, кинематограф для татарского народа – это мощнейший инструмент дальнейшего национального развития. Ведь, только развитые государства имеют возможность иметь кинематограф. Это нужно учитывать и думать об этом. Но пока я вижу такое снисхождение с ухмылкой «если хотите – снимайте. Если хотите, давайте это обсудим. Ну, давайте дадим вам немного денег. У нас есть 8 миллионов в год» и на этом фоне оно очень тяжело движется! Поэтому нет каких-то сильных прорывов!

- Чтобы была системная работа в кинематографе, что для этого нужно сейчас?

- Пусть это прозвучит громко, но хочу обратиться и к президенту РТ, и к министру культуры. Во время пандемии и денег особо не надо, а нужно сесть и подумать, как двигать эту «дорожную карту». Мы же все прекрасно понимаем, когда говорят: «Снимите кино за 2 миллиона полный метр» - это заведомо будет плохой продукт. Мы на эти грабли наступаем уже десятилетиями. Поэтому нужно сделать какие-то прорывные вещи, а не просто говорить о том, для того чтобы кинематограф развивался нужно минимум 200 миллионов, а обсудить эти 200 миллионов, на что, как и почему их тратить. Какова будет доля документального кино, молодежного кино, доля мультипликации, игрового кино. У нас есть сильный театр и вообще много развитых национально-культурных направлений, но почему-то это происходит именно с кино. Потому что татарский театр начинался 100 лет назад, и он может конкурировать с любым мировым театром. Поэтому давайте не будем относиться к этому со снисхождением. И это унижает людей-профессионалов, т.к. нет работы. У нас мужчина должен кормить семью, а в основном кормят женщины своих мужчин-режиссеров. И это правда!

«Мы сами отталкиваем свой же народ, своих же татар, потому что кряшены – это татары»

- Если говорить о вашем фильме «Исәнмесез», в нем есть конфликт, который отражает определенную действительность, которая сегодня происходит. В семье ваших героев появляется новый человек – крещеный татарин и происходит разделение и конфликт в семье. Как этот конфликт вы решаете в фильме? И есть ли этот конфликт в действительно и как решить его вне кинематографа?

- Когда я приехал снимать фильм в Заинский район, у меня был большой подготовительный период, и я очень много общался с кряшенами и начал понимать совершенно другое. Кряшены – народ, который давно живет на той земле и они немного другие, даже визуально. Мне кажется, это небольшая неправда, что они крестились во времена Ивана Грозного, мне кажется, что этот народ крестился еще до Ивана Грозного, но это лично моя гипотеза. А с точки зрения того, что когда мы так говорим, то происходит странная вещь – мы сами отталкиваем свой же народ, своих же татар, потому что кряшены – это татары! Когда мы были во времена Советского Союза и общались, крашены и татары – таких проблем не было, все были вместе. А сейчас почему-то появилась некая идеология, возможно, она построена на религиозных взаимоотношениях, они как бы отстранились, и в ответ кряшены начали себя называть кряшенами, а не татарами. Если кряшена разбудить и спросить «Кто ты?» - первое что он скажет это кряшен, но не татарин. И это неправильно!

В фильме «Исәнмесез» решается вопрос объединения, что мы все татары, что мы все должны уважать, понимать друг друга и создавать такие условия, чтобы всем было комфортно. Это ведь не только кряшены, это еще и мишары, это проявляется и в отношении с башкирами, и тептярами, и пермскими татарами, и сибирскими  - мы все татары!

- Вы ведь сами пермский татарин…

- Я сам пермский татарин! И, что очень важно какой первый язык я услышал? Татарский! Когда мне было 2 года, я начал говорить свои первые слова именно на татарском! Тоже самое определение относительно кряшен, мишар и всех остальных. Пора идеологически выстроить отношения так, чтобы мы все тянулись друг к другу, а не с опаской смотрели друг на друга.

- Каким образом конфликт решается в фильме?

- Понимаете, главный герой решает понимать, что если мы сами не начнем объединяться – никто этого не сделает. Если мы сами не примем решение, что надо друг к другу тянуться – никто этого не сделает. Тот же самый вопрос к кряшенам и я не отделаю их. В 90-х годах почему-то это происходило. Сейчас, мне кажется, нужно делать такой грамотный ход как это происходит в Швейцарии, когда людям дают возможность делать «что хотите», чтобы всем было комфортно. Мне кажется, у татар должно произойти именно это, в первую очередь!

- Что вы вкладываете в понятие национальный кинематограф?

- Национальный кинематограф мне и жизнь портит, и дает желание жить дальше. Мне как профессиональному кинематографисту, лет 5 назад хотелось уехать в Москву и снимать просто свой профессиональный фильм, будь то сериалы или работа в системе. Здесь работы нет, если честно. Она очень хаотична. Если ты хочешь работать, ты должен идти на телевидение или заниматься коммерческими заказами. Игрового кинематографа, творческого – здесь нет! И когда ты начинаешь понимать для себя, что ты татарин и нигде в мире больше этого нет, и ты можешь заняться чем-то особенным и уникальным – тогда в тебе начинает загораться твое национальное. Для меня это и есть мой национальный кинематограф, который меня продвигает, где только я могу говорить на татарском языке, где только я понимаю нюансы не сленга, а диалектов. Когда грузин делает кино -  вижу, что это сделал грузин! Но когда грузинское кино сделаю, например, я – это будет видно. А национальное – это то, что с молоком матери! Это наши песни, слова, молитвы, бабушки и вообще то, что сидит во мне на протяжении 50 моих лет. Полагаю, это скажет и корейский, и татарский, и английский режиссер.

«У нас сценарист, человек, который должен написать что-то и бегать за режиссерами, правительством и что-то доказывать»

- Популярное кино на татарском языке, для вас это миф или реальность? Может ли быть популярным татарское кино?

- Попытки есть. На сегодняшний момент производство татарстанского, игрового кино, мне кажется это создание фундамента следующего популярного кино. Все люди, которые сейчас создают кино – они встречаются с такими трудностями, с которыми, возможно, лет через 15-20 люди уже не будут встречаться. Поэтому то кино, которое мы сейчас снимаем, возможно, надо честно сказать – не может быть популярным! Мы пробуем перо, стараемся сделать, это кино больше фестивальное. Нам нужно пробиваться и говорить миру, что мы есть. Сейчас появился фильм «Әпипә» - это популярное кино. Может быть оно простовато, а с другой стороны может нашему зрителю это кино и нужно?

- А в чем на ваш взгляд измеряется популярность фильма, особенно национального?

- В любви народа! Давайте не будем обманывать. Если вдруг зритель объявит того или иного режиссера или актера любимым, народным и хорошим – будет успех.

- Есть пример Якутии, Бурятии, Башкирии – которые смогли сделать популярным кино, прежде всего для своего зрителя. Почему им это удалось и согласны ли вы с этим? И почему татарстанскому кино нет?

- Я, наверное, человек, который плотно общается с якутами, башкирами и другими ребятами, потому что я с ними дружу. С якутами интересная история, они снимают не бог весть какое кино! И это правда. Но в Якутии до этого времени не было московских прокатных организаций, туда не зашли ни одни сетевые кинотеатры. Поэтому коммерческие кинотеатры, которые создавали местные ребята якуты – они крутили свое кино. Московским прокатным организациям не было интересно зайти в Якутск. Там мало людей – 300 тысяч населения, а тратить на это деньги… На этом фоне якуты начали смотреть свое кино! С прошлого года, якуты говорят о том, что один из сетевых кинотеатров убивает якутское кино – люди пошли на американское кино. С якутским кино я встретился в 1993 году во ВГИКе. Т.е. правительство Якутии отправило больше 100 человек учиться во ВГИК. И сейчас они пожинают плоды! Мы в том году отправили троих ребят – это мизер, в этом году хотим отправить еще двоих. Но нужно создать систему и отправить 50! Из них вернутся 5 и создадут это кино! А потом те, которые останутся в Москве, будут смотреть на этих пятерых и знать, что эти 5 человек будут превращаться в Марселец Салимжановых и Туфанов Миннуллиных и у них будет имя, а оставшиеся будут сериальными режиссерами и к 50 годам скажут, я не сделал ничего и тоже хочу быть Туфаном Миннуллиным! А парень, который снимет 2-3 татарских фильма – татары его поднимут на руки. Для себя я это понял в 40 лет, когда занимался коммерческими видео.

- Татарстанский и татарский кинематограф часто обвиняют в отсутствии суперидей, уникальных творческих замыслов, которые покорят этот мир. Вы говорите, что проблема в деньгах, но все-таки есть проблема в идеях и творчестве?

- Проблема в том, что у нас нет сценаристов! А откуда они возьмутся, когда мы приходим что-то доказывать, а нам говорят: «Принесите сценарий», т.е. тот от написания сценария и принести его уже готовый – не учитывается как финансовая единица. У нас сценарист, человек, который должен написать что-то и бегать за режиссерами, правительством и что-то доказывать! Формата мощного конкурса для сценаристов – нет, а написание сценария – это адский труд.

- Определенный кадровый голод в этой сфере?

- Ну, он правильный! Потому что если за него не платят, зачем этим заниматься? Есть просто фанаты, которые просто жить без этого не могут, это Мансур Гилязов. Но нужно 1000 человек как в Голливуде, которые должны этим заниматься. Сценарий должен стоить 1 миллион! Если мы объявим, что он стоит миллион, через 2-3 года в конкурсе будет участвовать 300 человек. Но если говорят «Мы дадим вам 2 миллиона на всю съемку» - порочный круг будет продолжаться, пока не умрут эти люди.

В этот формат еще попадают люди, которым вообще нечем заниматься, у них нет денег и они заходят на эти конкурсы, и он превращается вообще в какую-то фантасмагорию. Человек получает бюджет, а из-за того что он пол года живет без денег – он половину раздает на долги. Я с этим тоже сталкивался. Получаешь деньги, отдаешь человеку 500 тысяч рублей, а через месяц у него остается 100 тысяч рублей и на эти деньги он пытается снять кино. Мы должны это анализировать и на уровне правительства. Мы должны этих людей понимать, а почему они сидят без денег, они ведь учились, республика их отправляла, почему этот институт оказался не нужен, почему у нас не работает хроника? Она лишь зависит от хаотичных съемок телевидения.

- Если говорить о будущем татарского кино, вы оптимист или пессимист?

- Ну конечно оптимист! Я абсолютно уверен, что кино уже есть. Татары такой народ – они особо своих хвалить не будут, но кино уже есть, и оно работает, его больше узнают за границей. А самое главное есть энтузиасты, которые без этого жить не могут! А что касается будущего кино, конечно, без государственного мышления в этом вопросе, как это происходит в Якутии, в Башкортостане и в других регионах – этого развития может и не быть! Но, скажу по секрету, что те же якуты и башкиры у себя говорят: «Смотрите, как сейчас татары снимают у себя кино!». Идет небольшой прорыв на фестивалях, мы начинаем догонять и получать очень важные для нас призы, показывать важные для нас картины со сложной драматургией. И мне это очень нравится! Якутское, башкирское кино, да и казахское начинает к нам приглядываться. Рустам Нургалиевич, нужна поддержка!