Нияз Гафиятуллин: «Нужно, чтобы обучение родному татарскому языку оставалось интересным» - видео

В новом проекте на телеканале ТНВ почти ежедневно в будние дни будут выходить интервью с выдающимися татарскими учеными и экспертами.

Двадцать девятым героем специального проекта стал депутат Госсовета РТ шестого созыва, директор АНОО «Международная школа Казани» Гафиятуллин Нияз Мансурович.

В интервью корреспонденту ТНВ Гафиятуллин рассказал о примерах внедрения нескольких языков в городах на примерах других стран, о влиянии национального образования на идентичность детей, а также о полилингвальных школах. 

«Сегодня, хоть все и говорят, что нужно учить китайский язык, но на самом деле, благодаря китайцам, английский язык стал самым популярным языком в мире»

- Ваше детство пришлось на 90-е годы и вы из Набережных Челнов. Мы все понимаем, какую роль сыграли девяностые годы в судьбе татарского народа, особенно в таких городах как Челны, Нижнекамск, Альметьевск, не только в Казани, скажем так. Это особая эпоха. Скажите, как вы ее помните и свои ощущения, они сохранились в вас до сих пор?

- Очень хороший вопрос, который вызывает на самом деле у меня много чувств, эмоций, даже ностальгическую нотку. Очень тепло вспоминаю, потому что мне повезло учиться в татарской гимназии, то есть, я помню, как меня отдали в школу, и я даже помню такой факт, что несмотря на то, что у нас во дворе была построена новая школа, мама все равно сказала: «Ты будешь до конца ходить в татарскую гимназию», хотя дорога и занимала очень длительное время пешком. Конечно, я запомнил нашу школу, запомнил, что у нас все предметы были на татарском языке, и я запомнил то, что, несмотря на это, я смог поступить в университет, сдавая экзамены на другом языке. Также помню, что учителя очень много экспериментировали в хорошем смысле этого слова. Была такая наука как педагогика и учителя в нашей школе пытались найти наиболее такие интересные успешные, инновационные подходы, которые бы принесли результат. Я помню, что с нами работали различные поэты, писатели, они приходили к нам в школу и были частью педагогической команды, которая тоже участвовала в развитии различных учебных программ, работы с детьми, и в том числе вне учебных программ. Самый главный опыт. Например, меня определили в кружок «Нәфис суз остасы», где обучали постановке речи, и так далее. Сейчас люди за это деньги платят, такие курсы открывают, а тогда это было очень интересно, мы и не догадывались. Я, например, считаю, что в моей нынешней профессии это очень сильно помогло. Тогда мы учились на татарском языке и не задумывались о том, нужно ли нам учиться на другом языке, потому что знали, что в тот момент можно было поступить, сдавая экзамен на родном языке. Были факультеты, даже технические, когда можно было учиться на родном языке в высших учебных заведениях. Поэтому в моем родном городе, в Набережных Челнах, вот эти моменты с точки зрения национального образования, запомнились мне больше всего.

- Но почему же так произошло, что нация, которая пережила такой подъем, через 30 лет пошла на спад? Как вы думаете, с чем это связано?

- Будем откровенны, надо понимать, что те процессы глобализации, которые сегодня происходят, они не могут не затрагивать народы и народности, которые населяют те или иные большие страны, в которых они не представляют мажоритарную часть. Возьмем более глобальную картину по всему миру, сегодня, хотя все и говорят, что нужно учить китайский язык, но на самом деле, благодаря китайцам, английский язык стал самым популярным языком в мире. То есть, доля китайцев говорящих на английском языке, ее сегодня даже больше чем, например самих native speakers, так называемых носителей родных языков и этот процесс раскрытия границ, глобализации, конечно же, играет существенную роль. Это надо понимать, его нельзя игнорировать. Людям стало проще перемещаться, они начали больше перемещаться, общаться, мы стали более открыты. И это такой естественный процесс, когда люди просто стараются говорить на том языке, на котором говорит все больше и больше людей. И, конечно же, нужно отметить и те веяния, которые были предприняты. Например, я знаю, что многие национальные республики, борются, пытаются донести до правительства и министерства просвещения уже сейчас то, что надо уже разрешить сдавать ЕГЭ на родном языке. Я бы сказал, что это стало отправной точкой. Если я буду вспоминать свое детство, как я через него проходил, то можно назвать одной из важных причин, которая затронула именно образование то, что сегодня детям нужно сдавать экзамены на…

- На русском языке?

- На русском языке, да, а не на родном. Конечно, начинается такой волновой эффект, начинает распространяться волнами. Ну, хорошо, вдруг я не смогу, ну тогда давайте учиться на русском, вдруг я, значит, не смогу к старшей школе подготовиться, давайте в средней школе учиться и так далее. И дальше если говорить о том, что мы в какой-то момент не успели и в самой методике… Я работал в школе с углубленным изучением английского языка, я видел, как обучение языку развивается, понимаете? Оно было одним, стало другим, сейчас уже говорят о том, что оно должно быть третьим и так далее. Там было постоянное развитие. И, конечно же, мы в какой-то момент эту работу над методикой упустили. Надо, чтобы обучение родному языку оставалось интересным. И как я уже сказал, урбанизация, глобализация в совокупности.

- Вы же руководитель международной школы, у вас учатся дети не просто разных национальностей, они вообще из разных стран. Как в этих странах относятся к своим родным языкам? Насколько там они сохраняются?

- Я расскажу об одной международной программе, которая есть у нас, на примере Америки. В Америке штаты имеют очень большую свободу, то есть регионы могут сами принимать решения, то же самое происходит и с муниципалитетами. Это касается и образовательных учреждений. Если образовательные учреждения видят что, например, в южных штатах у них очень много мексиканцев, много испаноговорящего населения – они начинают отвечать на этот вызов. Они хотят, чтобы эти люди были образованы, у них начинают появляться программы на испанском языке, появляется рынок обучения испанском языку, т.е. две культуры должны как-то друг в друга интегрироваться. Например, я знаю, что в Сингапуре, они выделили три основные нации, то есть это китайцы, малазийцы и индусы. И они гарантировали изучение родных языков этих народов, у них есть понятие mother tongue. Английский язык – он общегосударственный, но также есть понятие как родной язык, и он есть в учебной программе, где гарантировано, что ребенок его освоит. То же самое касается и нашей школы. В нашей школе учебная программа - это международный бакалавриат. А в международном бакалавриате понятию mother tongue уделяется не менее важное значение, и когда мы хотим авторизоваться как международный бакалавриат, мы должны гарантировать то, что и представляем в нашей школе. Пока у нас в школе представлено около десяти национальностей. А есть школы, где представлено 40 национальностей и каждой национальности должно быть гарантировано, что у них будет возможность обучаться на родном языке. И там нет ограничений, ты можешь использовать какие-то цифровые ресурсы. Например, у нас была ситуация с финнами, папа работал в ХК «Ак Барс», а мы привлекали маму, чтобы она выделяла время и изучала с детьми финский язык. Понятие родной язык и право на изучение родного языка – оно гарантировано в учебных программах и в принципе в образовательных системах развитых стран. Я знаю, что тоже самое происходит в Швейцарии. Швейцария поделена на несколько территорий, где говорят на французском, итальянском, немецком языках. Каждый из этих штатов, регионов, республик имеет определенную свободу формирования учебных программ. И эти учебные программы, безусловно, отражают интересы населения.

- А как тогда строятся взаимодействия в вашей школе между родителями и администрацией? То есть, стоит ли родителям говорить, что у нас есть родной язык (татарский), а для них как иностранный язык? Ведется такая работа в этом направлении или люди уже осознанно идут на это?

- Мы находимся на территории РФ, мы точно также как и все школы после всех изменений должны спрашивать у родителей, что они считают своим родным языком. Например, у нас при поступлении они указывают, какой у них родной язык. Есть у нас английские семьи, которые в качестве родного языка выбрали татарский. Они хотят изучать татарский, для них это интересно, но, безусловно для них родной язык это английский и мы должны им это обеспечить, то есть у них есть какие-то дополнительные часы и так далее.

«Я считаю, что такие вещи как культура и образование, безусловно, сегодня должны встать на первое место»

- Есть такой очень тревожный факт. Четверо детей татарской национальности сегодня не изучают родной язык и не обучаются в татароязычной среде. Как вы считаете, что делать?

- Это очень сложная проблема. Здесь, безусловно, нет отдельно взятой пилюли, над ней нужно очень много работать, о ней нужно очень много говорить и нужно создавать все больше возможностей, чтобы этот процент не становился больше.

- Это работа только школы или это работа только семьи?

- Это, конечно, работа со всех сторон. Ну, например, у меня есть опыт работы с девушкой, ее звали Катя. Она из русской семьи, мама и папа русские. Она великолепно говорила на татарском языке. Знаете, что стало определяющим фактором в ее жизни? Она победила в олимпиаде и ей подарили путевку в лагерь «Саләт» и в этой татароязычной среде она просто открыла для себя новый мир. С тех пор говорит на великолепном татарском языке! Это очень интересный пример того, когда нематериальные, а интеллектуальные инвестиции – начинают менять окружение и атмосферу. Я считаю, что такие вещи как культура и образование, безусловно, сегодня должны встать на первое место. Я не говорю о гособеспечении, но должны выделяться какие-то гранты на интересные, национальные проекты, которые бы привлекали людей, популяризировали и монетизировали их. Безусловно, говоря об образовании, я очень рад, что открылась школа «Адымнар». При этом у нас есть очень интересная концепция национального образования реализованного в гимназии №2 в Казани. Кстати, ученик этой гимназии, в прошлом году сдал ЕГЭ по четырем предметам на 299 баллов. Что говорит опять же о том, что можно обучаясь на национальном языке сдавать экзамены очень хорошо. Но таких школ нужно по одной в каждом районе города. Желающие есть, если будет хорошая школа, где ученики смогут также как и во второй гимназии сдавать ЕГЭ. Иногда родителям нужно зарабатывать деньги, все меньше, к сожалению, у них остается времени на то, чтобы как-то заниматься со своими детьми, и здесь важную роль играет школа или те мероприятия, которые посещают дети. То есть, внешкольная работа, насколько ей уделено внимания с точки зрения национального образования. Конечно, это совокупность факторов, видишь ли ты этот татарский язык, когда идешь в магазин?

- Проблема вывесок опять-таки на двух государственных языках...

- Да, проблема вывесок, радио и телевидение, культуры, образования. Например, я недавно увидел великолепный YouTube-проект, который развивается сегодня.

Они развиваются на энтузиазме, но хотелось бы, чтобы все больше хороших проектов получали какую-то поддержку. Я не посыпаю пеплом голову, я думаю, что в 90-е годы этот национальный подъем был. На тот момент были те же проблемы, много людей приехало из деревень в города. Поэтому сейчас мы вполне можем повторить этот цикл, надо просто его обновить. Я бы не сказал бороться, я бы сказал не переставать разговаривать с людьми, которые принимают решения на федеральном уровне. У нас у всех свои проблемы. Кстати, при всем при этом, например в той же Якутии, я был у них, там очень хорошо развита начальная школа на родном языке. То есть абсолютно в мире уживаются два типа школ, когда ты обучаешь детей на родном языке, в средней школе начинают больше учить на русском языке, но и не забывают о родном. То есть, интересные примеры есть и их нужно не бояться реализовывать. У нас также существует проблема с кадрами. Сегодня мы бьем тревогу в каком-то смысле, но наш министр образования уже доложил о том, что выделяются большие ресурсы на подготовку кадров, кто может сегодня работать на татарском языке.

- Получается, что в формировании человеческого национального самосознания, среда играет важную роль, да? Казань – центр татарского мира, она объединяет всех диаспоральных татар, она должна оставаться русскоговорящим городом или же все-таки нужно это менять, нужна какая-то политическая воля, чтобы поменять ситуацию?

- Нужно сделать так, чтобы у города Казань было свое лицо. То есть, так называемый национальный компонент – может стать нашей фишкой, нашим достоинством. Во-первых, уже большая победа, что мы живем в мире. Это невероятная победа, которой все восхищаются. То есть, люди, которые сюда приезжают, особенно религиозные, когда видят рядом мечеть и церкви, говорят: «Как? Как это получается?». Я думаю, что то же самое и в национальном плане. Если будут, приезжать, например, туристы и услышат где-то в общественном месте татарскую музыку. Мне очень нравится, когда гуляешь по парку, а там не просто современная музыка, а классика татарская звучит. И это не только мне как татарину приятно слушать, очень многие мои друзья отмечают, насколько она красиво звучит. Я считаю, что если мы уделим внимание каждому участку, то город Казань - приобретет свой колорит. И если мы будем, условно говоря, русскоговорящим городом как бизнес процессы, но сохраним свою культурную часть в татарском театре, в автобусе, магазине и будем спокойно говорить на своем родном языке на улице то, почему нет? Кстати говоря, не только на татарском, но и на других языках. Именно так я представляю себе идеальную Казань и идеальную республику, в которой есть татарский язык.

- В вопросах самоидентификации народа, какую роль играет знание родного языка? Сейчас говорят о феномене русские татары. Через какое поколение эти русские татары станут космополитами, как вы сказали, как во всем мире? Сколько должно пройти времени, чтобы нация вообще исчезла? И грозит ли татарам такое исчезновение?

- Если ничего не делать, грозит. И мы видим это на примере других народностей, других стран. Знание языка будет играть огромную роль в самоидентификации, в самоопределении, и конечно, язык надо всеми силами сохранять, говорить на нем, популяризировать и я искренне считаю, что язык – это основа. Наш президент в своей программной статье сказал: «Мы не сувенирная нация». Мне кажется, это было попаданием в точку. Когда говоришь татарин, помимо языка татарского и культуры в ряд ли встают чак-чак и магнитик с Кул Шариф. Конечно, хотелось бы, чтобы это было не так, чтобы были представлены совсем другие качества, чтобы ассоциативный ряд с татарской культурой, татарским брендом. Потому что огромное количество татарских меценатов вкладывались в образование, то есть в так называемые медресе. Эти люди строили школы, колледжи и это огромнейший вклад в развитие татарской культуры, науки, т.е. у нас есть научный потенциал и это все закладывалось там. И конечно, я думаю татарской нации есть много того, о чем можно поведать.

- То есть, чтобы татарский не оставался только кухонным языком образования, науки, истории, да?

- Абсолютно. В этом нет никаких сомнений лично у меня. И мы опять возвращаемся к вопросу, а где тогда? Конечно, семья очень важна, может быть, в силу ряда причин это не всегда бывает возможно, в каких-то районах нет татарской школы.

- А может сами родители даже не знают, да, к примеру.

- Может, татарин и русская полюбили друг друга и тяжело дома определиться с каким-то одним языком, это смешанная семья. То есть, разные могут быть причины, поэтому в наших силах создавать условия, у нас еще не все потеряно.

«Татарстан представляет и говорит не только о своих проблемах»

- Вы ведь еще и депутат и входите в комитет образования и науки. Какая работа намечена в этом направлении?

- Мы продолжаем работу с министерством образования. На самой последней сессии года, мы заслушали работу развития сети полилингвальных школ «Адымнар». Да, мы, безусловно, и в комиссии работаем, и выезжаем, общаемся с учителями, с директорами школ, работаем над нормативной базой. В том числе, мы постоянно поднимаем вопросы подготовки кадров, вопросы обеспеченности ресурсами, утверждения перечня необходимых учебников и так далее.

- Но самое главное достижение то, что 89 учебников вошли в федеральный перечень. Это же безусловно, большая заслуга.

- Абсолютно. Тут надо, безусловно, выделить большую команду людей, это не только наш комитет.

- Татарстан во многих работах остается не только передовым, он вообще одинок. Потому что среди 22 регионов никто вопрос о вхождении в федеральный перечень учебников не поднимал вообще. Как вы считаете, может быть стоит как-то сейчас национальному региону больше времени выделять на какие-то совместные проекты?

- Татарстан представляет и говорит не только о своих проблемах. Я думаю, что Татарстан это отражение тех проблем, которые есть и в других регионах, просто может быть, у них на сегодняшний день преобладают другие проблемы. Российская Федерация – многонациональное государство, где проживает огромное количество национальностей, народностей, которым конституцией гарантировано сохранение их культуры и развития. И не только языка, но в принципе культуры и образа жизни. Поэтому 100% работа должна выйти совсем на другой уровень. Кстати говоря, вы знаете, что на одном из заседаний Рустам Нургалиевич попросил Марата Ахметова возглавить комиссию по развитию и сохранению языков. И я вижу, насколько он сейчас пытается найти первопричину, которая находится в основе, почему так происходит. И конечно, мы желаем ему только успехов на этом поприще.

- Как раз на одной из комиссий было заявлено, что многие вопросы, которые касаются национальной политики, решаются формально, для галочки. Например, провели Сабантуй, значит провели. Вы согласны с этим или нет?

- Ну, наверное, практика показывает, что это так. Раз мы говорим об этом, значит, такие проблемы есть и мы к этому пришли. Значит, что-то где-то было не сделано.

- То есть, это зависит от каждого человека от его самосознания, да?

- В том числе, но я говорю о том, что этим людям нужно в каком-то смысле помогать. То есть, если человек хочет учиться на татарском языке, а школы нет, то, наверное, это логистическая проблема, если школа находится в 50 минутах езды на автобусе. В моей семье есть такой пример, у меня есть двоюродный брат, который до 12 лет вообще не говорил по-татарски, он не понимал, когда ты ему что-либо говорил. Он провел одно лето в деревне, и после я был удивлен, когда он вообще не говорил по-русски. И тут хочется затронуть тему сохранения национальных школ в деревнях. Эти вещи должны быть на повестке дня, да в принципе развитие деревни как таковой. Я не говорю, что в деревне сильнее сохраняется самоидентификация и поэтому мы к ней тяготеем, как к своей малой родине. И лично для меня, и для моего сына она остается ресурсом для того, чтобы поехать и обновиться, сделать апгрейд своей операционной системы.

- Не только физически, но и духовно...

- Духовно, да, в том числе и в языке!

Читайте также: Радик Салихов: «В 1919 году возникла идея создания Татаро-башкирской республики...» - видео

Индус Тагиров: «Татары должны сыграть свою роль, чтобы Россия развивалась как демократическое, федеративное государство» - видео

Искандер Гилязов: «Кто-то раздувает процесс разделения этносов, чтобы приостановить процесс единения татар» - видео

Руслан Айсин: «Люди, которые отрицают, что являются татарами – они, наверное, очень низко стелятся по земле» - видео

Эльмира Калимуллина: «Если мы «законсервируемся», то развития в татарской музыке не будет» - видео

Искандер Измайлов: «Уже в XIX веке татары стали единой нацией на значительной территории» - видео

Лилия Габдрафикова: «У татар и башкир – общая история, культура они жили на одной территории и их нельзя противопоставлять» - видео

Рамиль Тухватуллин: «Я обеспокоен возможной башкиризацией татар, проживающих на территории Башкирии» - видео

Ильнур Миргалеев: «До сих пор есть учебники, где Золотая Орда рассматривается только в негативном ключе» - видео

Гульнара Габдрахманова: «Одна из ключевых проблем сегодня для сохранения татар – это сохранение языка» - видео

Раиль Фахрутдинов: «Астраханские татары хотят моральной поддержки, чувствовать себя нужными» - видео

Ильдар Ягафаров: «Татарский кинематограф мне и жизнь портит, и дает желание жить дальше» - видео

Марат Гибатдинов: «Если отсечь пласт татарского населения за пределами Татарстана, тогда у нас не было бы ни Джалиля, Габдуллы Тукая» - видео

Ильнур Ярхамов: «Нам нужно говорить, что у татар тоже получается быть крутой нацией» - видео

Мансур Гилязов: «Русские татары» - это дети татар, которые ничего не знают о татарском народе» - видео

Айрат Файзрахманов: «Все актуальные мировые форматы должны быть и на татарском языке» - видео

Альберт Бурханов: «Башкиры живут среди татар 450 лет, но татарами так и не стали» - видео

Альфия Галлямова: «По велению Сталина сделали все, чтобы Татарстан не смог стать Союзной Республикой» - видео

Римзиль Валеев: «Татары и башкиры разные нации по этнокультуре, но по языку мы едины» - видео

Эльмир Низамов: «Я чувствую миссию, что должен обогащать национальную музыку» - видео

Нияз Игламов: «Скажите жителю Актаныша, что он северо-западный башкир! В лучшем случае он вас пошлет» - видео

Лирия Кусайманова: «В Астраханской области татарские традиции передаются с любовью» - видео

Дамир Исхаков: «Всем татарам сейчас нужно сосредоточиться на своей идентичности» - видео

Альбина Насырова: «Корней Чуковский говорил, что дети к 4-м годам – языковые гении» - видео

Галина Айдарова: «В современной архитектуре Казани мы можем использовать татарские и мусульманские мотивы» - видео